Короткая война капитана Карманова. Молдавия 1941

    Действия советских лётчиков в воздушных боях над Молдавией 22 июня 1941 года не раз рассматривались в исследованиях Михаила Тимина, опубликованных на нашем сайте. Настоящее избиение, учинённое 67-м истребительным авиаполком румынской авиации, успешные действия морских лётчиков 96-й истребительной эскадрильи над Измаилом, достойный отпор налётам люфтваффе на Бельцы, организованный 55-м истребительным авиаполком, могут создать впечатление, что действия ВВС Красной Армии в небе над Молдавией в первый день войны были в целом успешными. Так ли это на самом деле?

  В своей фундаментальной работе «Командование и штаб ВВС Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», увидевшей свет в 1977 году, бывший заместитель начальника оперативного отдела штаба ВВС КА М.Н. Кожевников так описывал действия военно-воздушных сил 9-й Армии ОдВО 22 июня 1941 года:

«На южном участке фронта за несколько дней до войны командование Одесского военного округа проверяло боевую готовность своих войск и авиации. Авиационные части были перебазированы на полевые аэродромы, на которых самолеты были рассредоточены и замаскированы. Летный состав находился в повышенной боевой готовности. Штаб ВВС военного округа (начальник штаба генерал А.З. Устинов) был переведён из Одессы в Тирасполь. Эти мероприятия позволили успешно отразить воздушное нападение. Противник вывел из строя шесть наших самолетов, а сам потерял 30…».

  Подобные утверждения красной нитью прошли через большинство отечественных публикаций, посвящённых началу войны. Наряду с рассказами про приведенные в боевую готовность ВВС и ПВО советского ВМФ, также якобы легко отразившие первый удар противника, они со временем стали хрестоматийными. Однако с той поры минуло четыре десятка лет, и сегодня исследователям стали доступны как фонды военных архивов СССР, Германии и Румынии, так и публикации зарубежных авторов. Используя документы, попробуем на новом уровне разобраться в событиях первого дня войны над северной Буковиной и Бессарабией, а конкретнее – над столицей советской Молдавии Кишинёвом.

Силы сторон

  Противник для действий на южном участке театра военных действий сосредоточил значительную авиационную группировку, представленную как частями люфтваффе, так и ВВС Румынии. Главную ударную силу составили соединения IV авиакорпуса 4-го Воздушного флота люфтваффе, а именно истребительная эскадра JG 77 (116 Bf 109E и Bf 109F) и бомбардировочная эскадра KG 27 (87 He 111P и He 111H). Кроме того, для действий над морем в состав корпуса была включена бомбардировочная группа II./KG 4 в составе 24 He 111P и He 111H, экипажи которой были подготовлены для постановки морских мин.

Истребитель Bf 109Е из эскадрильи 6./JG 77, лето 1941 года (рисунок Игоря Злобина).

Румынские королевские ВВС были представлены так называемым «Боевым авиационным соединением» (Gruparea Aeriană de Luptă – GAL) с очень пёстрым составом. В его состав входили 1-я истребительная флотилия (36 Bf 109E, 27 He 112B и 31 IAR 80), а также 1-я и 2-я бомбардировочные флотилии (27 He 111H, 22 S.79B, 15 PZL.37B, 18 P.63B, восемь MB.210 и девять IAR 37).

 Несколько забегая вперёд, отметим, что 22 июня 1941 года большинство вылетов самолеты GAL выполнили для атак аэродрома 67-го ИАП в Болгарийке, а IV авиакорпус люфтваффе атаковал советские аэродромы в районе Черновцов и Бельцев. Для действий по аэродромам в районе Тирасполь – Кишинёв, где, как вполне точно полагала румынская разведка, были сосредоточены силы, эквивалентные истребительной авиадивизии, были выделены лучшие силы – 5-я бомбардировочная группа на He 111H и 7-я истребительная группа на Bf 109E.

  На этом направлении основным противником немцев и румын были 4-й и 55-й истребительные полки 20-й смешанной авиадивизии. 4-й ИАП был кадровой частью, сформированной в апреле 1938 года в Белоруссии. За два месяца участия полка в советско-финской войне его лётчики выполнили 2590 боевых вылетов, в основном на штурмовку наземных целей, потери составили пять самолётов и одного лётчика. Затем 4-й ИАП для участия в «освободительном походе» в Бессарабию и Буковину перебазировался в ОдВО и обосновался на аэродроме Кишинёв.

В полете звено румынских «Бристол Бленхейн»

  Частая смена аэродромов не лучшим образом влияла на учебно-боевую подготовку, но потренироваться в стрельбе по воздушным мишеням лётчикам полка помогали их румынские «коллеги». В ходе вылетов 25–26 августа 1940 года на перехват румынских самолётов, нарушавших границу, лётчики 4-го ИАП заявили об уничтожении трёх из них. Румынские источники подтверждают серьёзные повреждения разведчика IAR 37, в котором насчитали 70 пробоин, и сбитый истребитель P.11A, пилот которого адъютант-стажёр Кароль Херка (Adj.Stg.av. Carol Herca) погиб. По советским данным, румынский истребитель был сбит звеном, которое вёл старший лейтенант В.Д. Гомон.

  В начале 1941 года из полка убыло большое количество опытных командиров и лётчиков, в том числе и прежний командир полка майор Н.Ф. Демидов – его место занял бывший заместитель командира 55-го ИАП майор В.Н. Орлов. В апреле-мае 1941 года, получив с завода 60 МиГ-3, личный состав начал переучиваться на новейший истребитель. Процесс переучивания должен был завершиться к 20 июля, поэтому к первому дню войны на «МиГе» могли летать не более 20 летчиков полка, при этом они не выполнили ни одной воздушной стрельбы. Ситуацию усугубляло то, что два десятка старых И-153 уже передали в 232-й ШАП, и если бы не оставшиеся 30 «Чаек» и восемь И-16, вступить в бой с агрессором смогли бы не более 15–20 человек.

Румынский бомбардировщик «Хейнкель» He 11 с бортовым №5 (рисунок Игоря Злобина).

  Утром первого дня войны управление, 1-я, 3-я и 4-я эскадрильи находились за Днестром, на аэродроме Григориополь, где проходили летние лагерные сборы и производилось переучивание на МиГ-3, а в Кишиневе на основном аэродроме Ревака несла дежурство 2-я эскадрилья капитана А.Г. Карманова, большая часть лётчиков которой уже вылетела на новейших самолётах. Опытный лётчик, ветеран советско-финской войны, капитан Афанасий Георгиевич Карманов командовал своим подразделением с 1938 года. В ходе войны с финнами он выполнил около 50 боевых вылетов, в ходе одного из которых вывез с вражеской территории сбитого старшего лейтенанта А.А. Морозова.

Немцы, которым было некогда, и румыны, которым было лень

  Немецкие и румынские самолеты появились над советскими аэродромами в Молдавии ранним утром, примерно в 04:30–05:10 (здесь и далее время московское). Несмотря на то, что части ВВС ОдВО подняли по тревоге около 03:00 и заблаговременно привели в боевую готовность, избежать потерь не удалось.

Летчики 4 ИАП: командир полка майор (на фото капитан) Владимир Николаевич Орлов, лейтенанты Виктор Иванович Украинцев и Владимир Иванович Захаров (на фото младший лейтенант).

Пожалуй, самый заметный для командования 9-й Армии налет совершили именно румынские экипажи. Около 05:00 18 бомбардировщиков He 111 из 5-й бомбардировочной группы под прикрытием восьмёрки Bf 109E 57-й истребительной эскадрильи появились в небе над аэродромом Тирасполь. Самолёты базировавшегося здесь 45-го СБАП ещё в мае перелетели на полевой аэродром в Гросулово, поэтому от сброшенных бомб прежде всего пострадала инфраструктура. Начальник штаба 9-й Армии генерал М.В. Захаров в мемуарах вспоминал, что взрывной волной от взлетевшего на воздух склада боеприпасов были выбиты стекла в здании, в котором размещался штаб армии.

Несмотря на послевоенные представления о «самом боеготовом округе», румынские самолёты беспрепятственно преодолели более 100 километров от границы до Тирасполя и атаковали аэродром, рядом с которым находился штаб армии, и только отсутствие там самолетов позволило избежать потерь. Несмотря на такую дерзкую атаку, советские истребители в воздух не поднимались, и румынская группа продолжила действовать в максимально комфортных условиях, а истребители прикрытия попутно ещё и результативно проштурмовали аэродром Бендеры. Согласно оперсводке штаба 9-й Армии, аэродром подвергся атаке пары Bf 109, которые сожгли один и повредили второй СБ 102-й корректировочной авиаэскадрильи.

  Примерно в то же время в районе Тирасполя появились немецкие самолёты. Экипажи трёх He 111 из II./KG 27, также пролетев над советской территорией 150 километров и отыскав аэродром Гросулово, высыпали 96 осколочных бомб SD-50 на стоящие на лётном поле СБ и Пе-2 45-го СБАП. В результате было уничтожено два Пе-2, шесть СБ и два учебных УСБ, ещё два Пе-2 и два СБ получили повреждения.

  Выполнив задачу, немцы легли на обратный курс, а их румынские коллеги продолжили выполнять вторую часть плана. Преодолев ещё 60 километров, румынские «Хейнкели» отбомбились по железнодорожной станции в Кишинёве и аэродрому Яловены. Удивительно, но и над Кишиневом румынские самолеты не встретили никакого сопротивления – огонь вела лишь зенитная артиллерия. В отсутствие воздушного противника румынские истребители занялись наземными целями и заявили, что уничтожили на земле три советских самолёта и ещё столько же повредили. Из докладов командира 57-й эскадрильи капитана Александру Манолиу (Cpt.av. Alexandru Manoliu) и лейтенанта Дана Скурту (Lt.av. Dan Scurtu) известно, что двухмоторные и трёхмоторные самолёты в светло-серой окраске были выстроены на аэродроме в одну линию. Румынские заявки подтверждаются боевым донесения командира базировавшейся в Яловенах 35-й КАЭ, из которого следует, что в 05:30 в результате удара авиации противника сгорел один У-2, а ещё пять СБ и два У-2 получили повреждения и вышли из строя.

  Только после этого с расположенного в 10 км восточнее аэродрома Ревака запоздало поднялось дежурное звено 2-й эскадрильи 4-го ИАП. Уже на взлёте «МиГов» стало два – свой самолёт разбил лейтенант В.И. Захаров, хотя сам и не пострадал. Видимо, это происшествие задержало взлёт двух других истребителей, и, когда в 05:40 над Яловенами появился МиГ-3 лейтенанта В.И. Украинцева, основная группа румынских самолетов уже отбомбилась и ушла в сторону границы.

  Однако советскому пилоту повезло: он встретил одиночный «Хейнкель». Экипаж пилота лейтенанта Георге Строича (Lt.av. Gheorghe Stroici) и штурмана младшего лейтенанта Георге Джеорджеску (Slt.obs. Gheorghe Georgescu) из-за технических проблем вылетел гораздо позже основной группы. Лишь в 05:35 бомбардировщик с бортовым №25 доковылял до Кишинёва и сбросил бомбы на Яловены, после чего его атаковал Украинцев. Но румыны не собирались сдаваться: «Хейнкель», несмотря на шесть пуль, пробивших бензобак, благополучно ушёл, а пошедший в повторную атаку «МиГ» сбили радист Георге Букур (Serg.rtg. Gheorghe Bucur) и стрелок Йоан Чуметти (Serg.mitr. Ioan Ciumetti). Лейтенанту Украинцеву удалось спастись на парашюте. Окончательно испортил первый боевой вылет полка лейтенант Савченко, поломавший МиГ-3 на посадке.

  В результате первых ударов вражеской авиации на кишиневско-тираспольском направлении ВВС 9-й Армии понесли ощутимый урон, потеряв на земле и в воздухе 15 самолётов, ещё 12 машин были повреждены. Советская сторона в лице командиров Кишиневского бригадного района ПВО полковника С.П. Аввакумова, 20-й САД генерал-майора А.С. Осипенко, 4-го ИАП майора В.Н. Орлова и 2-й эскадрильи того же полка капитана А.Г. Карманова проявила себя далеко не лучшим образом. Советские зенитчики и летчики не смогли защитить Тирасполь, Бендеры, Гросулово и Яловены, причём, удар румын по целям в Тирасполе мог вообще обезглавить штаб 9-й Армии в первые же минуты войны.

  Поквитаться с румынами удалось только один раз, когда в 07:15 командир 4-го ИАП майор Орлов лично перехватил и сбил над Кишинёвом разведчик «Бленхейм» с бортовым №38 из 3-й разведывательно-бомбардировочной эскадрильи, весь экипаж которого погиб.

«Мессершмитт» Bf 109F-4 командира эскадрильи 9./JG 77 обер-лейтенанта Курта Лассе.

  Оценивая результаты действий румынских летчиков на Кишиневском направлении, следует отметить, что разгромить советскую истребительную дивизию, несмотря на очевидные успехи, им не удалось. Основные аэродром базирования советских истребителей 55-го и 4-го ИАП Маяки и Григориополь атакам не подвергались, об их существовании румынская разведка, вероятно, даже не подозревала. Аэродром Ревака румыны пропустили, так как, видимо, отвлеклись на стоящие в линию на соседнем аэродроме Яловены хорошо заметные издалека серебристые СБ 35-й КАЭ. Самое странное, что, несмотря на явно невыполненное задание и отсутствие потерь, румынские ударные самолёты над районом Кишинёв – Тирасполь больше в первый день войны так и не появились, и это, несомненно, грубейший просчёт румынского командования.

  Тем не менее, эффект от этих ударов был, и в первую очередь это скованная значительная часть группировки советских истребителей, которую командование вынуждено было держать для прикрытия аэродромов от повторных ударов. Лётчики 4-го ИАП 22 июня выполнили 88 боевых вылетов, при этом 70 из них – на прикрытие аэродромов базирования Гросулово и Ревака, а также Кишинёва и Тирасполя. Фактически, 4-й ИАП был исключён из борьбы за господство в воздухе и утюжил воздух вокруг атакованных ранним утром целей.

О переменчивости военного счастья

  Утром второго дня войны немцы решили расширить зону своих действий и помочь румынским коллегам в подавлении советской истребительной авиации. Опасаясь серьёзного противодействия, как и накануне, они действовали большими группами истребителей – так, на атаку аэродромов в районе Кишинёва были отряжены 20 Bf 109E из II./JG 77.

  В это утро самолеты 2-й эскадрильи 4-го ИАП регулярно патрулировали над городом: в 07:20 вылетали три МиГ-3, в 09:16 – семь МиГ-3, однако в момент появления противника советских истребителей в небе не было. В 11:05 к Кишинёву подошла первая группа «Мессершмиттов», часть которых несла осколочные бомбы-мины SD-2.

  Немецким лётчикам никто не мешал разбомбить 4-й ИАП, но, как и румыны, они быстрее обнаружили аэродром Яловены. Стоявшие на нем СБ 35-й КАЭ вновь стали объектом яростных атак: по докладу командира эскадрильи, в результате 17-минутной штурмовки восьмёркой Ме-109 пулеметно-пушечным огнём и «самолётными гранатами» SD-2 были выведены из строя все уцелевшие накануне СБ и У-2. Немцы довольно объективно оценили свои успехи в девять уничтоженных самолётов.

  Примерно в 11:30, когда немцы уже уходили, над Яловенами появилось запоздалое прикрытие в виде пяти МиГ-3, которых вёл капитан Карманов. Как раз в этот момент сюда подошла немецкая «группа добивания», судя по всему, выделенная для классического повторного удара, однако в этот раз вместо легкой победы немцев ждал тяжелый бой с сильным противником. Имея примерно равную с противником численность, советские лётчики смогли завладеть инициативой и в маневренном воздушном бою обратили пилотов люфтваффе в бегство. Вот как этот бой описан в истории 4-го ИАП: «Сплошной гул моторов смешался с треском пулемётных очередей. Всё перемешалось. Одна атака сменяется другой. Особенно уверенно и бесстрашно нападал на врага Карманов. Он, как метеор, бросался то в одну, то в другую сторону, умело сочетая неожиданный для врага манёвр с огнём…»

  Согласно оперативной сводке штаба 20-й САД от 22:00 23 июня, капитану Карманову в этом бою удалось сбить два Ме-109, которые упали в районе Генешты, в 15 км юго-западнее города Яловены. В истории полка количество сбитых «Мессершмиттов» выросло до трёх, эта же информация появилась и в представлении капитана Карманова к званию Героя Советского Союза. Согласно немецким данным, в воздушном бою был сбит Bf 109E-7 W.Nr.4134 «Жёлтая 9» из эскадрильи 6./JG 77, пилот которого фельдфебель Ганс Илльнер (Fw. Hans Illner) был ранен и попал в плен.

  Разгадка несоответствия советских и немецких документов кроется в вечерней разведсводке штаба 20 САД от 22:00 23 июня. В ней указано, что в 11:30 в воздушном бою сбит Ме-109, раненый пилот отправлен в больницу в Генешты. Далее приведено донесение поста ВНОС, согласно которому в 1–2 км юго-западнее села Генешты обнаружен сбитый Ме-109, пилот которого взят в плен и отправлен в Кишинев. Судя по всему, речь оба раза идёт о «Мессершмитте» Ганса Илльнера, но в штабе 20-й САД донесения просуммировали и в оперсводку записали два лично сбитых Кармановым Ме-109.

Летчики-истребители 4-го ИАП, участники боев 23 июня 1941 года: капитан Афанасий Георгиевич Карманов, младший лейтенант Михаил Терентьевич Никитюк (на фото курсант), лейтенант Даниил Григорьевич Гераськин.

  Однако противник не собирался уступать, и через несколько часов в направлении Кишинева стартовали 16 новейших Bf 109F-4 из группы III./JG 77, судя по всему, имевшие задачей расчистку воздуха.

  В 16:30 с аэродрома Ревака на перехват четвёрки Bf 109, которая, согласно данным постов ВНОС, появилась над Кишинёвом, были подняты четыре МиГ-3, а ещё девять И-153 были вызваны с аэродрома Григориополь. Советские лётчики не подозревали о численном превосходстве врага – видимо, по этой причине, советская группа распалась, и пилоты «Чаек» и «МиГов» не смогли прикрыть друг друга. Позднее это отметил в своем разборе боевой работы частей командир 20-й САД генерал Осипенко:

«Ведению боя лётный состав командирами полков не обучен и не проинструктирован, в результате чего в бою мы не добились взаимной выручки, хитрости, обмана противника и использования в маскировке солнца и облаков для внезапных атак, благодаря чему бои ведутся с большими потерями для нас. Как пример – гибель капитана Карманова, который героически дрался и погиб только благодаря отсутствию поддержки в бою друг друга…»

  Оперативная сводка очень скупо описывают этот бой. Известно лишь, что были сбиты один МиГ-3 и один И-153, погибли капитан А.Г. Карманов и младший лейтенант М.Т. Никитюк. Еще один И-153 был тяжело поврежден, а его пилот лейтенант Д.Г. Гераськин ранен в голову. Лётчику удалось выполнить вынужденную посадку в районе аэродрома Ревака, но при этом он сломал ногу. В какой момент был сбит и погиб капитан Карманов – к сожалению, не понятно.

  Все три победы, согласно журналу боевых действий эскадры JG 77, в этом бою заявил командир эскадрильи 9./JG 77 обер-лейтенант Курт Лассе (Oblt. Kurt Lasse). Немецкая группа потерь не понесла, и бой советскими истребителями был однозначно проигран. Они действовали разрозненно, не сумели навязать противнику свою тактику и понесли тяжёлые потери. В защиту лётчиков 4-го ИАП можно сказать, что эффективно противостоять численно превосходящим «Мессершмиттам» на И-153 было практически невозможно, и при аккуратном ведении истребителями люфтваффе боя большие потери советской стороны были предопределены. Отдельные случаи, когда советским истребителям удавалось переломить исход боя в свою пользу, были чрезвычайно редкими.

  Подводя итоги, хочется отметить, что реальные события не соответствовали оптимистичным отчётам 4-го ИАП об эффективных действиях полка по прикрытию Кишинева и своих аэродромов. Да, собственно аэродромы базирования 4-го ИАП не пострадали, однако 22–23 июня румыны и немцы бомбили и штурмовали аэродромы Тирасполь, Бендеры, Гросулово, Яловены практически без противодействия с советской стороны. В результате были уничтожены и повреждены около 30 советских самолетов, в воздухе были сбиты четыре истребителя полка, погибли два летчика, а потери противника составили два самолёта – разведчик «Бленхейм» и истребитель Bf 109E.

  Потери на земле у 4-го ИАП отсутствовали лишь потому, что аэродромы полка не были атакованы противником. Чем это было обусловлено, – плохой разведкой, или своевременными мерами, предпринятыми для маскировки аэродромов, – сказать сложно; возможно, сыграли роль оба фактора. Прежде всего, вероятно, стоит говорить об отсутствии настойчивости в достижении поставленных задач у командования румынских ВВС. Будь на месте пассивных румын части люфтваффе, всё могло сложиться по-иному, и бои 23 июня этому наглядное доказательство.

  Дело в том, что основной задачей IV авиакорпуса была поддержка соседнего V авиакорпуса, который сражался с многочисленными ВВС Юго-Западного фронта, поэтому большую часть вылетов 22 июня экипажи IV авиакорпуса наносили по советским аэродромам в районе Черновцов (вспомогательный удары на Бельцы. Здесь уже в первый день войны им удалось с минимальными потерями разгромить советскую истребительную авиацию и вынудить советские части эвакуироваться с этих авиабаз.

  Черновицкое и могилёв-подольское направление оставалось основной зоной боевых действий IV авиакорпуса корпуса и в дальнейшем, поэтому основными противниками ВВС 9-й Армии ещё долгое время продолжали оставаться гораздо менее опасные румыны. Из-за крайне неудачных действий последних в районе Болгарийки советские части понесли небольшие потери, и к вечеру второго дня войны командующий ВВС 9-й армии генерал Ф.Г. Мичугин продолжал располагать достаточными силами как на аэродромах за Днестром, так и в районе Одессы. Собственно, основная масса ВВС 9-й Армии еще даже не вступила в бой, а большинство советских летчиков не видели в воздухе ни одного самолёта противника.

«Мессершмитт» Bf 109F-4 командира эскадрильи 9./JG 77 обер-лейтенанта Курта Лассе (рисунок Владимира Камского).

  Командование ВВС 9-й Армии в целом адекватно реагировало на действия противника и понимало, что жизненно необходимо вести борьбу за господство в воздухе. Уже 23 июня соединения и части получили активные задачи, в том числе и на действия по аэродромам за Прутом и Днестром. Однако нанести значимый урон румынским и немецким частям советские экипажи не смогли – хорошо, что и потери в этих вылетах были минимальными.

  А командование немецкого IV авиакорпуса, продолжая по мере сил поддерживать румынские ВВС, уже вечером 23 июня и на рассвете 24 июня небольшими группами 3–5 He 111 из I./KG 27 атаковало аэродромы 21-й САД в районе Одессы, где немцам на аэродромах Кулевча и Спартаковка удалось уничтожить и повредить 11 Пе-2, три СБ и пять И-153.

  Таким образом, второй день войны ознаменовался боевыми действиями на встречных курсах. Обе стороны атаковали аэродромы, переправы, порты, железнодорожные станции, скопления войск. Как правило, частям IV авиакорпуса люфтваффе, обладавшим серьезным боевым опытом, имевшим прекрасную летно-тактическую подготовку и технику, в каждом отдельном эпизоде удавалось наносить советской стороне гораздо более тяжелые потери. ВВС 9-й Армии несказанно повезло, что лавина атак IV авиакорпуса пронеслась практически мимо, что впоследствии и позволило советским военачальникам и историкам заявить о высокой степени готовности и эффективном отражении первых ударов. Очень жаль, что при этом героизм лётчиков отдельных частей и подразделений, оказавших агрессору достойное сопротивление, не был по достоинству оценён. На этом фоне отрадно, что, хотя бы мужество и героизм капитана Афанасия Карманова были отмечены званием Героя Советского Союза, которое было присвоено лётчику посмертно 27 апреля 1942 года.

  Курт Лассе ненадолго пережил своего противника. Считается, что 8 октября 1941 года в ходе воздушного боя в Крыму его Bf 109F-4 столкнулся с самолётом ведомого, фельдфебеля Роберта Хельмера (Fw. Robert Helmer). Последний смог дотянуть до своего аэродрома, а Лассе погиб. К этому моменту на счету аса было 39 побед в воздушных боях, и 3 мая 1942 года он был посмертно награждён Рыцарским крестом.